Избегающий тип привязанности — это не просто черта характера, а глубоко укоренившаяся защитная стратегия, формирующаяся еще в детстве. Внешне такие люди кажутся уверенными, самодостаточными и эмоционально независимыми, но за этим фасадом скрывается страх близости и боязнь быть отвергнутыми. Почему они избегают близкого контакта, как распознать признаки избегающего типа привязанности и можно ли с ними справиться — в материале «Газеты.
Ru». Избегающий тип привязанности: что это такое Избегающий тип привязанности представляет собой одну из форм паттернов близости, изученных в классических и современных исследованиях психологии и психиатрии, отметил в беседе с «Газетой.Ru» психолог Ярослав Самойлов. «Избегающий тип привязанности — это защита. Человек бессознательно выбирает дистанцию в отношениях, потому что быть рядом слишком опасно. Они боятся близости, потому что близость равно уязвимость, а уязвимость когда-то сильно ранила», — Ярослав Самойлов, психолог. Основы теории привязанности заложили британский психиатр и психоаналитик Джон Боулби и его коллега, американо-канадский психолог Мэри Эйнсворс. В серии работ — «Привязанность» (1969), «Разлука» (1973) и «Потеря» (1980) — Боулби подробно исследовал, как ранний детский опыт формирует эмоциональное развитие человека. Он рассматривал привязанность как врожденную потребность, необходимую для обеспечения безопасности и психологического комфорта ребенка. Эйнсворс, дополнив его идеи, в 1970-х годах разработала метод «незнакомой ситуации», который позволил выделить основные стили привязанности: надежный, тревожно-избегающий и тревожно-амбивалентный. Теория привязанности утверждает, что в раннем детстве у ребенка формируются специфические стратегии взаимодействия с родителями или со значимыми взрослыми (опекунами). Эти программы закладывают базис будущих моделей поведения в межличностных отношениях и влияют на то, как человек видит себя, насколько он доверяет окружающим и умеет строить эмоционально близкие контакты. Со временем теория привязанности продолжила развиваться, находя подтверждение в новых исследованиях. Так, в 1980-х годах американский психолог Мэри Мэйн дополнила классификацию, выделив дезорганизованный стиль, который характерен для детей, сталкивающихся с травмирующими событиями или непоследовательным поведением значимых взрослых. Позже Патриция Криттенден предложила динамическую модель, учитывающую влияние культурных и социальных факторов на формирование привязанности. В 1987 году социальные психологи Филип Шейвер и Синди Хазан впервые применили концепцию привязанности к изучению взаимоотношений во взрослом возрасте. Их исследования показали, что детские стили привязанности сохраняют свое влияние на поведение в романтических отношениях, определяя уровень доверия, способность к эмоциональной близости и выбор партнера. «Ключевая разница [между осознанной независимостью и избеганием]: здоровая независимость — это выбор, а избегание — это страх. Здоровый человек может быть рядом и может быть один. Избегающий — прячется в своей независимости, потому что быть рядом страшно», — пояснил Самойлов. Помните сказку о Кащее Бессмертном? «На море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо». Точно так же, как упомянутый герой прячет свою душу в многочисленных слоях защиты, человек с избегающей привязанностью возводит вокруг себя эмоциональные барьеры, пряча уязвимость под слоями внешней независимости и самодостаточности. Внутренний мир человека с таким типом привязанности можно сравнить с прекрасным розовым садом, скрытым за высокими колючими кустами. За внешней холодностью и неприступностью скрываются глубокие чувства, но чтобы добраться до них, другому человеку придется пройти через тернии: преодолеть недоверие, отстраненность и страх отвержения. Но далеко не каждый готов рисковать, уколоться об эти шипы, поэтому избегающие личности предпочитают оставаться одинокими или холодными в отношениях. При этом личность с избегающим типом привязанности может легко идти на контакт, быть душой компании, быстро сближаться и создавать впечатление открытости. Но как только отношения достигают определенной точки, где необходимо по-настоящему открыться и довериться, он резко отстраняется, словно внутренний сигнал тревоги заставляет его отступить и надеть маску безразличия. Типичные мысли человека с избегающим типом привязанности «Мне просто нужно немного времени для себя, я всегда так делаю, когда чувствую, что что-то начинает становиться слишком серьезным или давит на меня. Это не значит, что мне не важно, просто я не привык к такому уровню близости». «Я не особо привык обсуждать свои чувства, потому что для меня это всегда было чем-то личным, и честно говоря, мне трудно понять, зачем вообще так глубоко копаться в эмоциях — разве не лучше просто жить и наслаждаться моментом?»«Я не люблю торопиться с решениями, особенно когда дело касается отношений. Мне кажется, что если что-то действительно значимое, то оно со временем само сложится, без лишнего давления или разговоров». Особенности человека с избегающим типом привязанности Избегающий тип привязанности (в некоторых источниках — «дистанцирующий» или «отстраняющийся») характеризуется рядом ключевых признаков: Склонность к эмоциональной сдержанности. Люди с избегающим типом привязанности обычно стараются не демонстрировать явных проявлений чувств и предпочитают сохранять дистанцию в отношениях. Такая сдержанность может проявляться как внешне — минимум тактильного контакта, избегание слишком личных тем в разговоре, так и внутренне — подавление или отрицание собственных эмоций. Необходимость в автономии. Повышенная потребность в самостоятельности нередко идет рука об руку со страхом зависимости от другого человека. Стремление избегать уязвимости и «не нуждаться» в партнере для таких людей — некий гарант психологической безопасности. Они работают на предвосхищение, хотя их страхи могут и не воплотиться в жизнь. Сложности с выражением чувств. В эмоциональной близости избегающий человек может ощущать дискомфорт, поскольку не привык адекватно проявлять свою уязвимость и не освоил здоровые способы управления эмоциями. Вместо открытого общения он может замыкаться в себе, отвлекаться на работу или искать другие способы избежать обсуждения проблем. Сублимация сильных эмоций во что-то более-менее безопасное — жизненное кредо избегающих. Низкий уровень субъективной тревожности при внешних признаках стресса. Исследования Мэри Эйнсворс показали, что у детей с избегающей привязанностью внешние показатели тревожности кажутся невысокими (на первый взгляд они могут выглядеть спокойными и даже безразличными), но физиологические маркеры (например, повышение пульса) говорят о том, что внутренне дети переживают сильный стресс, просто делают это с равнодушным лицом. Трудности с доверием. Избегающий паттерн часто сопровождается глубинным недоверием к другим людям. Человек, сформировавший такой стиль, может защищаться от разочарований, заранее ожидая негативных сценариев и предпочитая не втягиваться в слишком эмоционально значимые отношения. Несмотря на название «избегающий», человек с этим стилем привязанности вовсе не лишен потребности в близости. Напротив, как и все люди, он нуждается в тепле, принятии и заботе, но избрал — обычно неосознанно — такую тактику, чтобы не обжечься. Как и почему формируется избегающий тип привязанности Избегающий тип привязанности формируется под влиянием биологических, психологических и социальных факторов, оказывающих значительное влияние на развитие личности. Разобраться в причинах возникновения этого паттерна поведения помогает изучение детского опыта, особенностей воспитания и влияния окружающей среды. Роль нейробиологии Гормон окситоцин способствует установлению глубокой связи между матерью и ребенком и формирует чувство безопасности и доверия. Однако недостаток чуткости и отзывчивости со стороны родителя может ослабить активность окситоциновой системы у ребенка, что со временем увеличивает риск формирования избегающего типа привязанности. Формирование привязанности при грудном кормлении Австрийский психиатр Зигмунд Фрейд рассматривал грудное вскармливание как важный этап развития ребенка, относя этот процесс к оральной стадии — длится примерно до 18 месяцев. Во время кормления у матери и ребенка активно работают окситоцин и пролактин, способствующие формированию привязанности, чувству спокойствия и поддержке лактации. Согласно теории Фрейда, сосание груди матери не только утоляет голод, но и приносит удовольствие и формирует у ребенка базовое чувство доверия к миру. Если потребности младенца удовлетворяются своевременно и с заботой, у него развивается ощущение безопасности, которое впоследствии влияет на способность устанавливать близкие отношения. Фрейд также считал, что нарушения в этом процессе — недостаток внимания или, наоборот, чрезмерное потакание — могут привести к оральной фиксации. В будущем это может проявляться в зависимости от внешних стимулов: например, еды, курения или чрезмерной потребности в заботе. Кроме того, важную роль играют С-тактильные афференты — нервные волокна, реагирующие на мягкие и медленные прикосновения. Эти нервы участвуют в передаче приятных ощущений от тактильного контакта и способствуют формированию эмоциональных связей. Недостаток физического контакта в раннем возрасте может привести к снижению чувствительности этой системы, что также способствует развитию избегающего поведения. Роль раннего детства и взаимоотношений с родителями Джон Боулби считал, что первичный паттерн привязанности закладывается в первые годы жизни и определяется тем, насколько последовательно и чутко родители откликаются на потребности ребенка в безопасности и утешении. Для формирования надежной привязанности важно, чтобы родитель был в большинстве случаев эмоционально доступен и готов откликаться на сигналы ребенка. В случае избегающей привязанности родители зачастую реагируют на эмоции ребенка с прохладой, отстраненностью или даже негативной оценкой. Может звучать что-то вроде: «Не плачь, это ерунда», «Дети не должны капризничать», «Не будешь вести себя хорошо — уйду», «Пока не успокоишься, не подходи ко мне» и т.п. Ребенок, не получая адекватного отклика на свою потребность в тепле и поддержке, вынужден вырабатывать механизмы саморегуляции, суть которых — «не показывай, что тебе плохо, и не жди помощи». Так формируется установка: «Если я заявляю о своей потребности в близости, меня могут отвергнуть. Значит, лучше вообще не показывать чувств». Представьте себе ситуацию… Маленькая девочка прибегает из школы, обливаясь слезами. Какой-то мальчик сказал ей, что она некрасивая, а еще хуже — вдобавок толкнул и публично унизил. Для ребенка это потрясение сравнимо с настоящей катастрофой, которая больно бьет по самооценке. Она ищет утешения у мамы или папы, надеясь на поддержку и тепло, но вместо этого слышит сухое: «Перестань жаловаться, ты уже взрослая, чтобы обращать внимание на такие мелочи» или «Не будь такой чувствительной, жизнь — штука жесткая». Но для маленькой девочки это вовсе не мелочь — это крах ее крохотного мира, ее личная трагедия. Когда подобные ситуации повторяются из раза в раз, маленький человек постепенно усваивает жестокий урок: его эмоции не важны и не заслуживают внимания. Он учится держать боль внутри, не показывать слабость и не ждать сочувствия. Со временем такая защитная стратегия превращается в привычку, а личность привыкает скрывать свои чувства и демонстрировать внешнюю независимость и равнодушие. Потом эта девочка будет часто слышать: «Надо же, ты такая сильная и независимая, восхищаюсь тобой». Но ей нужна не похвала, а поддержка. Повторяющиеся ситуации, когда родитель отстраняется, игнорирует или «обесценивает» детские переживания, приводят к тому, что ребенок перестает обращаться за помощью и постепенно учится «избегать» близости, чтобы защитить себя от боли отказа. По данным некоторых психологов, на тип привязанности могут влиять не только родители, но и опыт общения с другими людьми: например, тренер по танцам или учитель по любимому предмету в школе. Взаимодействие с ними может либо укрепить, либо изменить сформировавшиеся паттерны привязанности. Регулярное позитивное общение с такими взрослыми, которые демонстрируют заботу, понимание и поддержку, способно скорректировать негативный опыт, полученный в семье, и дать ребенку новый опыт доверительных отношений. Даже если человек вырос со здоровой привязанностью, травматичный опыт — измена, предательство, жестокое расставание — может создать защиту в виде избегания. Влияние семейной системы и культуры Помимо индивидуальных отношений с родителями, формирование избегающего типа привязанности может быть обусловлено и более широким контекстом — например, культурными или семейными установками. В некоторых семьях не принято открыто демонстрировать нежность, а любые эмоциональные проявления рассматриваются как слабость или «излишняя драматизация». Ребенок в таких условиях привыкает подавлять чувства, старается «не быть обузой» и не просить о помощи. Также стоит учитывать транслируемые от поколения к поколению паттерны. Родители с собственным избегающим стилем привязанности порой просто не умеют эмоционально реагировать на потребности детей, поскольку сами росли в среде, где эмоциональность не поощрялась и считалась нежелательной. Роль личностных особенностей Хотя теория привязанности объясняет значительную часть вариаций в межличностном поведении, нельзя списывать со счетов и индивидуальные особенности ребенка. Темперамент может влиять на то, как малыш реагирует на стресс, и насколько интенсивно он выражает эмоции. Однако даже самый спокойный и «самодостаточный» по темпераменту ребенок при чутком родительском отношении с большим шансом выработает надежный стиль привязанности. Биологическая предрасположенность — лишь один из факторов, но ключевую роль обычно играют особенности взаимодействия с родителем. Как проявляется избегающий тип в отношениях Во взрослом возрасте паттерн избегающей привязанности нередко сохраняется и находит применение, порой не самое положительное для обладателя, во множестве ситуаций — от романтических отношений до дружеских и рабочих связей. Стремление к «безопасной дистанции» Избегающие личности предпочитают не допускать партнеров или друзей «слишком близко». На практике это может выражаться в отказе от длительного совместного проживания, нежелании обсуждать будущие планы или личные переживания. Если партнер начинает «давить» и требовать большей открытости, человек с избегающей привязанностью нередко реагирует еще большим отдалением. Трудности в выражении чувств и потребностей Для лиц с избегающей привязанностью не только характерно сдержанное поведение, но и типично неосознанное вытеснение собственных эмоций. Они могут искренне заявлять, что «ничего не чувствуют» или «это не так уж важно». Часто у них присутствует склонность рационализировать отношения, стараясь не касаться сильных чувств. В результате им сложно сообщать о своих потребностях. Это может порождать конфликты и непонимание: партнер или близкий человек видит некую отчужденность и полагает, что «ему все равно», хотя на самом деле внутри может присутствовать страх сближения и уязвимости. Высокая самооценка при уязвимости Многие исследования (в частности — работы Ким Бартоломью и Леонарда Хоровица) показали, что взрослые с избегающей привязанностью часто отличаются более высокой самооценкой по сравнению с людьми тревожного типа. Однако подобная напускная уверенность часто строится на вытеснении аспектов личности, при которых человек ощущает свою уязвимость. Он словно убеждает себя в том, что не нуждается в поддержке окружающих и что самостоятельность — его осознанный выбор. Но глубоко внутри скрывается неосознаваемая ранимость, из-за которой любая эмоциональная зависимость от другого воспринимается как потенциальная угроза безопасности. Поведение в конфликтных ситуациях В моменты ссор и конфликтов избегающие люди чаще всего занимают позицию «ухода» или эмоциональной отстраненности. Вместо того чтобы обсуждать проблему, они могут закрываться, умалчивать, менять тему или физически покидать помещение (так называемый «stonewalling» — термин, введенный в исследованиях Джона Готтмана). Подобные стратегии позволяют избежать дискомфорта, но мешают разрешению конфликта и выстраиванию доверительного диалога. Страх зависимости Еще один важный момент — страх оказаться «слишком зависимым» или «слишком близким» с партнером. Важно помнить, что человек с избегающим паттерном может испытывать потребность в любви, но при этом опасается потерять свободу и контроль. Именно поэтому избегающие, как правило, уважают чужие личные границы. Но когда кто-либо делает шаг к более глубокому контакту, у избегающего человека нередко включается механизм защиты: он может начать искать поводы для разрыва, подчеркивать несоответствия, провоцировать конфликты или максимально дистанцироваться. Как строить отношения с человеком с избегающим типом привязанности Взрослые с избегающим типом привязанности могут выглядеть крайне независимыми, держать дистанцию и уходить в себя, когда речь заходит об эмоциях. На ваше «давай поговорим» в ответ прилетает сухое «ну давай», а в самой беседе человек как будто отсутствует. По началу будет очень сложно, особенно если у вас тревожный тип привязанности, но это не значит, что вы не можете построить с ними крепкую связь. Уважайте их личное пространство Люди с избегающим типом привязанности чувствуют себя в безопасности, когда контролируют свою дистанцию. Не подталкивайте их к откровенности насильно. Если вы будете проявлять понимание и терпение, со временем партнер начнет больше доверять вам и приоткрываться. Проясняйте свои чувства без давления Спокойное объяснение, что вы чувствуете, и четкое формулирование своих ожиданий через «Я-позицию» помогают избежать недоразумений: «Я хотела бы проводить больше времени вместе, но уважаю твое желание побыть одному» — такая формулировка говорит о ваших потребностях, не накладывая вины на другого. Проявляйте искреннее любопытство Избегающие личности нередко склонны обесценивать собственные эмоции, не говоря уже об эмоциях партнера. Задавая вопросы о том, что человек думает или переживает, и реагируя с искренним интересом, вы даете понять: его внутренний мир важен и ценен. Старайтесь не принимать дистанцию на свой счет Исследования в сфере психологии привязанности указывают, что дистанцирование для избегающего типа — это защитная реакция, а не показатель безразличия. Когда человек отстраняется, он делает это, чтобы справиться с тревогой, а не для того, чтобы оттолкнуть вас или навредить вам. Создавайте предсказуемость Избегающему партнеру легче открываться, когда есть четкие правила и договоренности. Если ваши действия непоследовательны, у него включается «охранная система» — привычный сценарий ухода от близости. Простой календарь общих планов или хотя бы договоренность о регулярном звонке могут стать мостиком к ощущению безопасности. Поддерживайте собственные границы Старайтесь не «растворяться» в партнере. Когда вы продолжаете жить полноценной жизнью, занимаетесь хобби, встречаетесь с друзьями, избегающий партнер видит в вас личность, которая ценит свою независимость и вместе с тем уважает его потребность в дистанции. Кроме того, такая модель поведения полезна и для вас, ведь в созависимых отношениях нет ничего хорошего. Поощряйте маленькие шаги к близости Не ждите волшебного скачка в эмоциях. Небольшие изменения в поведении — например, более частые объятия или редкие, но доверительные разговоры, — уже признак сближения. Чаще замечайте и искренне благодарите партнера за такие проявления. Самое важное — помнить, что доверие формируется медленно. Если вы будете выстраивать отношения на основе уважения, открытости и разумного баланса личного пространства, избегающее поведение перестанет казаться стеной, которую невозможно преодолеть. Вместо этого вы сможете увидеть в партнере человека, который тоже ищет любви и принятия, пусть и более осторожным способом. Как проработать избегающий тип привязанности Проработка избегающего типа привязанности в психотерапии и самостоятельной работе требует комплексного подхода. Поскольку данный паттерн часто сформирован в результате длительного опыта эмоциональной недоступности, изменения тоже происходят постепенно. Осознание проблемы и мотивация к изменениям Первый шаг — это, как правило, осознание человеком, что его эмоциональная отстраненность или неприязнь к близкому контакту — это не «черта характера», а паттерн, сформированный в ответ на дефицит или непоследовательность тепла. Когда индивидуум начинает понимать, что его стратегии «спасали» его в детстве от боли, но во взрослом возрасте мешают ему строить глубокие отношения, возникает больше мотивации к изменению. Можно начать с чтения литературы по теории привязанности: например, хороший старт — книга «Привязанность» Амира Левина и Рейчел Хеллер. Психотерапия Наиболее эффективны в таких случаях формы психотерапии, которые предполагают выстраивание доверительных отношений с терапевтом и постепенную работу с эмоциональными реакциями. Среди них: Психодинамическая психотерапия. Помогает понять бессознательные процессы, связанные с избеганием, а также исследовать детские сценарии, ставшие основой паттерна. Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ). Сосредоточена на выявлении и корректировке деструктивных убеждений (например, «Мне никто не нужен», «Показывать слабость — опасно»). Терапевт помогает вырабатывать новые взгляды на сближение и учит эмоциональной регуляции. Схемотерапия. Разработанная американским психотерапевтом Джеффри Янгом схемотерапия уделяет особое внимание «схемам» и «режимам», формирующимся в детстве. Для избегающего типа привязанности особенно характерны схемы «эмоциональной депривации» и «недостаточности/стыда», а также режим «защитного отстранения». Терапевт помогает клиенту осознать эти модели поведения и постепенно заменить их более адаптивными. Эмоционально фокусированная терапия (ЭФТ). Этот метод чаще всего используют в работе с парами. В контексте избегающей привязанности она помогает безопасно исследовать и выражать свои чувства, а также получать отзывчивость и принятие со стороны близкого человека. «Существует связь с тревожностью и депрессией. Избегающие часто несут внутри подавленную тревогу, которая маскируется рациональностью. Депрессия возникает, когда их изоляция становится слишком глубокой, и им некому выразить боль», — Ярослав Самойлов, психолог. Тренировка навыков эмоционального осознавания Поскольку для избегающего типа характерно подавление и игнорирование собственных чувств, важный элемент проработки — развитие способности замечать и идентифицировать эмоции. Практики майндфулнес (осознанности) и телесно-ориентированные упражнения способствуют более тесному контакту с собственным состоянием. Постепенное обучение распознаванию эмоций — «Я сейчас злюсь», «Я грущу», «Мне одиноко» — помогает человеку изучать себя и свои потребности. Это также формирует базу для более доверительных отношений, поскольку, научившись замечать и принимать собственные чувства, можно делиться ими с партнером или близкими без страха тотального отвержения. Постепенное «тестирование» новых стратегий поведения В процессе терапии и самопомощи избегающим людям необходимо постепенно пробовать вести себя по-новому: например, вовремя проговаривать свои переживания, чаще просить о поддержке, учиться принимать заботу от партнера. Важно, чтобы это делалось дозированно и безопасно, потому что резкая смена поведения может спровоцировать тревогу и большую отстраненность. Работа может идти по принципу «маленьких шагов» — сначала рассказать о своих эмоциях в незначительной ситуации, затем попробовать сохранять контакт во время более сложного разговора. Формирование безопасных отношений Если у человека есть возможность выстраивать доверительные отношения с близкими, которые способны отвечать на его потребности терпеливо и бережно, — это крайне ценная среда для переучивания. Постепенно, столкнувшись с позитивным опытом, избегающий человек может осознать, что близость не обязательно ведет к боли и отвержению. Со временем это формирует новый внутренний сценарий: «Мне могут идти навстречу и не обесценивать мои чувства, поэтому я могу доверять». Работа с самооценкой и установками Важной частью терапевтического процесса может быть и укрепление здоровой самооценки, которая не строится на отрицании собственной уязвимости. Здесь могут помочь упражнения по самоанализу, ведение дневника эмоций, регулярная рефлексия: «Что я чувствую? Что со мной происходит? В чем я нуждаюсь?» Человек учится не только принимать свои переживания, но и видеть, что уязвимость может усиливать близость, а не разрушать ее. Групповая и семейная терапия В некоторых случаях полезным дополнением к индивидуальной работе выступает участие в групповой терапии. Формат группы позволяет «тренировать» новые способы взаимодействия в относительно безопасной обстановке, наблюдать за реакциями других людей и получать обратную связь. Если проблемы особенно ярко проявляются в семейной динамике, стоит рассмотреть семейную терапию. Она позволяет разобрать паттерны общения между супругами и детьми, наладить более гармоничные способы коммуникации, снизить уровень взаимного недоверия.
Свежие комментарии