«Меркантильная»

Оле было чуть за тридцать. Со стороны ее жизнь выглядела безоблачно-счастливой: стоматолог, стаж работы десять лет, хорошая зарплата. Работодатели выстраивались в очередь — и она спокойно выбирала лучшие условия. Муж-красавец и умница, двигает науку, на хорошем счету у руководства, зарабатывает не хуже нее, мечтает о детях. 

 

Он частенько сгребал ее в охапку и говорил:

— Эх, Олька, родим двойню! Пораньше уйдешь в декрет, будешь в парке гулять, отдохнешь от своих пациентов. Кстати, у меня деньги опять что-то кончились, дай мне тысяч пять — на бензин и парикмахера?

Оля каждый раз доставала кошелек и давала ту сумму, которая была нужна. Нет, муж зарабатывал не хуже, но отчего-то совсем не держались у него на карте деньги. Он покупал «все самое нужное», и презренные бумажки разлетались в несколько дней. Далее за продукты, квартиру, спортзал и прочее платила Оля. За двоих.

 

Она пробовала забирать у него деньги в день зарплаты и распределять по конвертам на месяц. Костя скорбно вздыхал, бледнел и страдал, что не может сделать укладку бороды в барбершопе, ведь это не входит в запланированный бюджет. Никаких радостей, стенал Костя. Никаких развлечений! Оле быстро надоедало общаться с недовольным мужем и она отступала от своих намерений все контролировать. Да и как можно в одну каску контролировать двоих взрослых людей, когда один из них упорно саботирует процесс?

Еще она пробовала говорить. Рисовала схемы. Расписывала категории трат. Объясняла, из чего складывается семейный бюджет. Убеждала, что нужно создавать хоть небольшие накопления, а не уходить каждый раз в ноль. Костя зевал и со всем соглашался. Через три дня снова приходил просить денег.

Нет, Оле было не жалко. Она хорошо зарабатывала. И все же было как-то странно, что к концу месяца все, что было у нее, разлеталось подчистую. Протеин Косте, витамины себе. Продукты — на них экономить не получалось, оба занимались спортом, а значит, овощи и фрукты, хороший творог, мясо с рынка, рыба. Аппетит у двухметрового Кости был отменный. Слава богу, хоть готовил он сам, и Оля не знала проблем с бесконечным стоянием у плиты.

Но ее не оставляла мысль, что она в семье кормилец.

Нет-нет, Костя почти не тратил деньги на свои развлечения, покупал все самое нужное. Никаких коллекционных букинистических изданий, никакой экипировки для сноуборда или другого дорого спорта. Тут пару книг по работе, там килограмм клубники, здесь футболку по распродаже. Мог принести Оле букет дорогих цветов или полкило швейцарского шоколада.

Оля ловила себя на мысли, что Костя — как та женщина, что зарплату мужа считает «нашей», а свою тратит на «булавки». И все бы ничего, но они хотели детей.

А значит, в какой-то момент обеспечивать их будет только Костя. Оля представляла, как в первые три дня он потратит все деньги на воздушные шары, дизайнерский торт и красивые бодики для младенца. А что потом? По спине полз холодок плохих предчувствий.

Пробовала поговорить об этом. Костя обижался: «Не доверяешь мне? Я же все для нас делаю!» И надувался на полдня. Разговора не получалось, получалось только чувствовать себя виноватой, меркантильной и жадной. Ну что он, в самом деле, не обеспечит их с ребенком на три года?

Но какой-то противный голосок говорил: не обеспечит. Будут ссоры и взаимные обвинения. А когда ты сама без денег и с ребенком на руках, поле для маневра не такое уж широкое.

Поэтому Оля пила контрацептивные таблетки. Дети — не главное, утешала она себя. А Костя такой хороший, просто не умеет планировать даже на два дня вперед.

Недавно принес годовой абонемент на двоих в элитный фитнес-клуб. На олины возражения, что эти деньги можно было бы пустить на первый взнос за квартиру, ужасно обиделся. Опять разговора не получилось. Впрочем, Оля уже привыкла. 

Костя ни о чем не знал. И каждый день вслух мечтал о розовых пяточках, кудрявой младенческой макушке и прогулках с коляской. Жизнь — это ж праздник, и как хорошо, что можно ни в чем себе не отказывать! А с детьми будет еще больше праздника, думал Костя.

Оля каждый вечер глотала таблетку и садилась подбивать бюджет.

Такая вот «идеальная» жизнь.